«Неудачники» – команда мечты - Дмитрий Ищенко

С другой стороны, я его понимаю: в этом возрасте есть немало гораздо более увлекательных вещей, чем мертвые языки. Возможно, поэтому после нескольких занятий у нас установились с ним доверительные отношения – видимо, он понял, что я не придерживаюсь классически строгих взглядов, а потому, например, он по секрету поведал, как старшеклассники из гимназии разыграли нелюбимого преподавателя греческого, в складчину пригласив на урок актеров. Одетые в древнегреческие тоги, они декламировали Гомера, путая все, что можно перепутать в классическом языке. Учитель ужасно злился то ли от их безграмотности, то ли от всеобщего переполоха. Когда же удалось всех усмирить, актеры объяснили, что перепутали адрес, но никто в это не поверил. В любом случае урок был сорван. Мой подопечный очень смеялся, когда рассказывал это, да и мне шутка показалась забавной и остроумной.

Загадочный оптимист

Перов уныло шел в класс. Дождь, ноябрьская слякоть под ногами, порывистый ветер с залива – настроения никакого. Ведь не только ученикам, бывает, не хочется идти в школу. Взрослым порою бывает еще и похуже. Только им тоже деваться некуда. Вот и ходят туда, куда не хотят, но там находят таких же, как они, и оттого всем становится легче.

Перов вспомнил, как в первый раз появился в поселковой школе. Приехал и с дороги сразу пришел на рабочее место. Энтузиазм тогда бил через край – впрочем, только до той поры, пока он не увидел старую школу тридцатых годов постройки. Она стояла на берегу залива окнами на океан и возвышалась над всеми другими домами. Как-никак, центр знаний.

Но в тот момент школу решили закрыть – как раз перед приездом Перова. Не подходила она под новые пожарные, санитарные и всякие другие правила. Но решить – это ж не значит сделать. Закрыть школу, конечно, можно, но другой в поселке нет и не будет. А значит, детям негде учиться. И отправлять их в интернат за тридевять земель родители точно не согласятся. Вот и попал Перов в свой первый школьный день сразу на производственное совещание, которое вел все тот же Мокрый. В тот момент он только что стал мэром, поэтому для пущей важности был особенно строг.

– Я не понимаю, где предложения коллектива? – вопросительно оглядывал он бедных учителей. Их средний возраст уже давно перевалил за пятьдесят, вот и смотрели на мэра женщины пенсионного вида, не понимая, чего он от них хочет. Они ведь в школе, чтобы учить, а не заниматься перестройкой старого здания. В конце концов, это совсем другая профессия. И директора у них тогда тоже не было – того, кто мог бы все это взять на себя. Тот, что был, уехал, потому что кто же хочет быть директором школы на краю холодного моря? Вот потому и выходило, что эти несчастные женщины оказались ответственными за ситуацию здесь и сейчас.

На этом фоне появление Перова было воспринято словно подарок судьбы, за который и мэр, и педагоги были благодарны и ей, и Перову. Молодая свежая кровь давала шанс понизить средний возраст педагогического состава и, самое главное, хоть на кого-то повесить ответственность за демонтаж старой школы. Ошарашенный новой, неожиданной для себя задачей, Перов робко выслушал мэра, не все до конца понял, но главное уяснил.

– Вы назначаетесь ответственным за процедуру! – грозно заявил Мокрый и посмотрел на Перова. Тот, будучи несколько в шоке от того, что происходит, ему не ответил. – Прошу оперативно войти в курс наших дел!

В принципе, абсурдность происходящего всем была очевидна, но так ведь просто об этом не скажешь, и с этой болью Перов ушел в свое необустроенное жилище при этой самой школе, которую ему предстояло закрыть.

Учитель, конечно, хотел спросить у начальства, не было ли у них мысли сначала построить новую школу, а уже потом закрывать ту, что есть. Но этот порыв выглядел как-то не очень серьезно. В конце концов, начальство ведь знает, как лучше.

Смятенные чувства Перова вернули на прежнее место всё те же тетушки предпенсионного возраста. Понимая, в каком состоянии находится их юный коллега, которого все так ждали, они принесли ему домашний обед и успокоили как могли. И это у них получилось:

– Да ты не переживай. Во-первых, ты человек тут новый. С тебя и спрос небольшой, кто бы какие строгие глаза ни делал, как этот мэр. Во-вторых, школу здесь закрывают лет двадцать, да только ничего не выходит. Тут хоть весь поселок закрой, а нового в один миг не построить. А людям жить надо, детей надо учить. Так что все будет как раньше. Пошумят немного, а потом все опять сойдет на привычные рельсы.

В принципе, так оно и вышло. Уже через месяц в поселок пришла новая директива, которая отменила ту, что была раньше. И в сложившемся юридическом вакууме все осталось как есть: ученики пошли в школу, учителя – на работу, и жизнь потянулась как прежде.

Из-за встряски, которую Перов пережил в первый день, процесс его входа в реальность оказался максимально быстрым и эффективным. Опытные педагоги взяли над новеньким шефство, причем не только в профессии, но и по жизни: время от времени помогали то обедом, то пойманной рыбой, то вареньем, которое осталось с прошлого года, – и в этих простых радостях и человеческой поддержке Перов постепенно начал открывать для себя новый смысл жизни. Забытый и неожиданно найденный детьми старый дневник оказался в его жизни как раз тогда, когда был по-настоящему нужен.

Читая старые пожелтевшие страницы, он забывал свою тоску, которую успел подцепить в здешних краях, и вновь становился тем самым мальчишкой, который был готов с оптимизмом смотреть в завтрашний день.

– Ну ведь уникальное же тогда было время! – энергично начинал говорить Перов, стоя перед классом и держа в руках дневник. – Технический прогресс летит вперед. Он меняет жизни людей, и то, что еще вчера казалось недостижимым и невозможным, становится чем-то обыденным. Как говорится, подвластным простому смертному! Новшества входят в жизнь: электричество, новомодные увлечения вроде синематеки. Жизнь становится интересной! Народ постигает, как говорит наш неизвестный автор, благородное искусство жить! Конечно, те, кому это доступно… Вполне естественно, что в этой атмосфере люди начинают верить, что могут найти бухту Счастья. Правда, как обычно, расходятся в разные стороны… И не факт, что потом им суждено встретиться вновь…

На несколько секунд в классе повисла тишина. Ее